Frozen Time

I. Личные Данные Персонажа
• полное имя
Jane Elizabeth Clifford [Джейн Элизабет Клиффорд]
Возможно использование прозвища: Step [Стэп] – шаг. Развив в себе навыки следопыта, девушка нередко «слышала цель». Следуя по ее траектории шаг за шагом, порой даже так быстро, что через несколько минут от Джейн не оставалось и следа.

• Возраст
25 лет.

• Специализация и Принадлежность к Группировке
Специализация: специальный отряд.
Группировка: Saint Oblivion

II. Характеристика
• сильные стороны
- толерантность
- извечное соблюдение субординации
- подкована в плане юриспруденции.

• слабые стороны
Cлишком хорошая память. Способна невольно часами воспроизводить то, что ей совершенно ни к чему. Особенность, пускай, и не самая "слабая", но очень помогает ей в работе и очень мешает – в жизни.

• таланты
- Может выудить любую информацию, не обращая внимания на плату.
- Вождение машины
- Знание 2х языков: американский английский, французский, отчасти – латынь.
- Игра на фортепиано. Не профессионал, но любитель.

• фобии
Исходя из страхов материального мира, Джейн страдает инсектофобией [боязнь насекомых]. Что угодно, но лишь бы не ощутить как по оголенному участку тела ползают сии божьи твари. Неуютно ощущает себя на глубине: воды, подземелий и далее, что не соответствует нулевому уровню высоты. Бросает в жар при встрече с клоунами. Белые лица, ярко красные рисованные карандашом губы, истерический смех – все это бьет по глазам, и Клиф старается ретироваться как можно скорее с территории, на которой находится сей персонаж из цирка.

• общее описание
Ну чтож… Стэп - натура чувственная, склонная к излишествам, в том числе и в любви. Джейн словно создана для нее, но, стремясь к ней всем своим существом, девушка привыкла резко прерывать себя на полпути к Заветному. Страсть так же не чужда шатенке. Испытывает подобные чувства в крайности: или очень любит, но при этом выполняет роль стороннего наблюдателя, опять же, сторонясь его, дабы не позволять проявиться своей слабости, или бешено ненавидит. Она не допускает поражений. Будучи довольно обаятельной особой, Дженни зачастую прислушивается только к тому, что говорит ее сердце.
Девушка не склонна проявлять на людях свои чувства. В обществе она невнимательна, и даже порой позволяет себе опустить грубость в адрес неприятеля, но наедине она может признаться в истинном отношении. Девушка очень подозрительна и ревнива, но при этом не любит, когда ревнуют ее.
Она привыкла жить так, как ей захочется: бесконечные прогулки по старым скверам с проверкой пакетов с одеждой, сжимая в руках не такой уж и тяжелый фотоапарат, иногда затягивающиеся до утра бесконечные посещения теплых кафе, скрываясь от суровых морозов за их пределами, в которых можно заказать чашечку эспрессо и спокойно, не оглядываясь по сторонам и не страшась, что тебя наругают [в твои-то 25 лет!], выкурить «Captain Jack». Это неизменный виски со льдом по ночам и удар будильника о стену – утром.
Проявление способностей тоже внесло некоторые коррективы в ее характер: Клиффорд стала более чуткой. Даже тихие шорохи могут заставить ее насторожиться, что уж говорить, когда чутье будет подсказывать, что «что-то здесь не то».
Девушка очень сильно любит вишню с ликером. Конфеты ли, или просто десерт, или же сочетание ягоды и алкоголя – неважно! Порой готовая отдать за сладость последние деньги, сэкономленные на распечатку кадров, девушка с истинным удовольствием сможет съесть три фунта «деликатеса».
Так же еще в детстве была обнаружена аллергия на химические чистящие средства, неудивительно, что Фол старается избегать различных химчисток и промышленных отделов в супермаркетах. При любом контакте с, например, стиральным порошком, дыхание шатенки становится свистящим, возникает одышка. Иногда возникают истинные приступы астмы, однажды испытав подобное, в заднем кармане джинс Стэп всегда теперь можно найти флакончик Фенотерола с дозатором.

III. Внешние Данные

• Рост – 1.72 м
• Телосложение – стройное.
• Цвет глаз – темно-карие.
• Цвет волос – темно-каштановые, шатенка.
• Общее впечатление:
Джейн относится к тому числу людей, которых нельзя визуально выделить из толпы молодежи, что, безусловно, ей на руку, так как по роду деятельности Клиф – не тот человек, которому нужно, чтобы ее «анфас отпечатывался в памяти каждого прохожего, который чуть ли не свернул шею, провожая ее взглядом». Невысокая девушка не особо обращает внимание на «недостаток роста», с давнего детства сломав несколько десятков пар каблуков, Клиффорд на ближайшее время задвинула в шкаф очередные босоножки на шпильке, предпочтя им удобные, чаще белые, кроссовки. Шатенка. Густые темно-каштановые волосы непослушны и редко когда подчиняются даже умелым рукам парикмахеров. Не так давно Стэп просто зачесывала их в тугой конский хвост, не оставляя и шанса для полета фантазии на ветру. Но, тем не менее, убирая заколку с волос, девушке всегда гарантировано возобновление «творческого беспорядка» на голове.
Печальный взгляд карих глаз может притянуть внимание многих людей. Достаточно светлые ресницы зачастую накрашены черной тушью, поэтому от природного цвета мало что остается.
Высокий лоб, прямой нос и немного пухлые губы. На левой щеке, ближе к ушной раковине, есть небольшая родинка.
Джейн, с самого детства будучи достаточно хрупкого телосложения, поддалась соблазну иметь стройное подтянутое тело и стала бегать по утрам, но длилось это не долго – шатенка просто не выдержала ежедневного подъемов ни свет- ни заря, и забросила эту идею. Спустя некоторое время, после того, как Клиф оказалась здесь, она была просто вынуждена возобновить тренировки с утроенной силой. Довольно частое применение способности тоже сказалось на внешнем облике: спину шатенки рассекают несколько шрамов – самое чувствительное место на ее теле, и то попало «под удар» - не трудно догадаться, что обращение происходит из области позвоночника и уже потом «распространяется» по всему телу.
В наличии также имеется шрам на правом предплечье – не так давно Клиффорд со всего размаху в темноте ударилась о дверной косяк. Темнота – друг молодежи, но не в этом случае. Так же остались шрамы после экспериментов на собственном теле [о, Святая Мода на Татуировки] на правом запястье и под левой лопаткой.
В одежде не придерживается определенного стиля, но, тем не менее, Джейн предпочтет удобные джинсы модному платью и хороший дорогой ремень – такой же по цене сумке. Любительница длинных винтажных юбок и пиджаков.

IV. Биография

Эта гребанная история не закончится никогда…. Манипуляция нами, как чем-то, что похоже на деревянных кукол, "богатенький" папаша Стэф, в один миг отрастающие клыки и тяжелая густая шерсть, истерзанные животные, брат, возомнивший, что он царь и бог этого ничтожного мира, параллельные миры и мамаша, «смотрящая на нас с небес и желающая нам только добра»…Так, по-моему, говорил священник?
Но все началось задолго до того, как я отыскала ход в эту конуру, и откопала тетрадь, чтобы хоть кто-то через сотни лет раскопал эти рукописи и выкинул их в ближайшую урну. Для справки: сейчас солнечный день, с намеком на запоздалую радость.
Эта история началась двадцать два года тому назад и продолжается по сию пору. Забегая вперед, скажу то, о чем моя матушка сочла нужным поведать мне относительно недавно. Будучи под кайфом, Элизабет взбрело в голову набрать через быстрый дозвон номер своей дражайшей дочурки и вывалить ей маленький нюансик ее появления на свет. Оказывается, я была нежеланным ребенком и, фактически, была на грани того, чтобы попасть на тот свет, даже не сделав первый вдох. Хах, что-то подобное я предполагала. А чего можно ожидать от матери – наркоманки и отца, которого в последний раз я видела лет в семь? Со словами «Ну что, милая, хочешь шоколадку?»- тот похлопал рукой мою единственную куклу Розен и вывалился из квартиры.
О, да, вам легко предположить, что именно скрывал за собой союз безработной девицы и алкоголика. Как? Нелегко? Ну что вы, право, нам отлично жилось вдвоем с матерью, отец приходил домой только несколько раз в неделю, чтобы выполнить свой супружеский долг: освежить синяки на лице Бэт и забрать с собой что-то из квартиры. Поначалу это были немногочисленные предметы электроники. Старенький черно-белый телевизор, радио времен Первой Мировой. Помню как однажды этот ублюдок в своей привычной манере ввалился в мою комнату, подошел к шкафу и стал выбрасывать на пол вещи. Тогда я сразу догадалась, что он хочет получить. Этот крик, кажется, слышали жители всего дома. Я била его по спине, по шее, по плечам, а он грубо отпихнул меня и с грохотом закрыл дверь, держа в руках мои новые красные туфли.
Одной из главных составляющих моих воспоминаний был и остается двор возле нашего дома. Я выходила из дому и по привычке шла к старушкам и пенсионерам, большим скопищем сидевшим на лавочках. Они угощали меня орешками, дергали за щеки своими трясущимися пальцами. Я целовала их дряблую кожу на щеках, чувствовала запах гуталина, детского крема и наваристого супа. Как думаете, о чем можно было говорить той, у которой жизнь только начиналась, с теми, у кого она уже близилась к закату? С каждым месяцем их становилось все меньше. Сейчас в живых остался только дедушка Стэн. Иногда он меня навещает во снах. И приносит орешки.
Время шло… отца уже не было, а мать, наконец-таки, вспомнила, что семилетнюю дочь пора бы отправить в школу. Естественно, я лучше ее знала эту дорогу к местному «кладбищу знаний», так что Элизабет даже не пришлось утруждать себя сопровождением школьницы в течении ее первого года. Знаете, там было интересно…нет, действительно интересно. После выслушивания этих проблем пожилых людей, немого наблюдения за тем, как Этот_Свинья отбирал у меня все, что попадалась под руку, оставив лишь то немногое, что все-таки удалось запрятать, после громких всхлипов матери, которой вместо порошка наскребли известки по доброте душевной и всучили в пакетике…Элизабет не была плохой матерью, вовсе нет. Порой она даже предпринимала попытки «соскочить», но не нам ли с вами не знать, что после стольких лет употребления наркоты, уйти от этого невозможно. Но она старалась. Устраивалась на работу посудомойкой, получала первую зарплату, покупала мне разноцветные ленты для бантов и булочку. И пакетик с белым порошком. И все возвращалось на круги своя, не как в старых добрых сказках, но в отвратительно – грязной и пошлой реальности, где музыка из "Saturday night fever, под которую сотни тысяч ноздрей закидывались чистейшим первым, становится фоном для рекламного ролика семейного автомобиля.
Я помню пятый класс. В тот год умерла бабуля Стэйси, и подорожал рис. Мама не могла больше позволить на завтрак кашу, оставалось жевать хлеб, посыпая его украденной из школьной столовой солью. Однажды я поделилась с ней пакетиком. Я помню ее расширившиеся зрачки, когда Бэт трясущимися пальцами потянулась к протянутой мною соли. Через пару минут за стенкой уже слышались стоны разочарования и боли, физической в том числе. Было глупо предполагать, что одиннадцатилетняя дочь в состоянии изменить свою мать. Да и стоило ли учить старую собаку новым трюкам?
А потом… все как по накатанной: шестой, седьмой, девятый класс. Начало отрыва, где все мало-мальски накрашенные девочки вешались на шею качкам, лобызая их уши, плечи, шею – все, до чего можно было прикоснуться. Дискотеки, сборища… На вечеринку в честь дня рождения Съюзан МакАлистер, королевы школы, мне все-таки удалось попасть. Правда до этого пришлось упросить пару одноклассниц одолжить мне платье и туфли. В тот вечер мне досталось черное платье в крупный горох и красные лодочки. Широкий красный пояс на талии, как элемент сходства с обувью. Я стояла возле колонны, прислонившись к стене, изредка потягивая голубой коктейль. Не знаю, что в нем было, но процентов пятнадцать алкоголя присутствовало точно. Внезапно почувствовав какое-то неудобство в области талии, я попыталась мотнуть плечом, но координация действий уже пропала и рука сама с силой ударилась обо что-то твердое и одновременно покрытое «чем-то мягким». Как оказалось, это был Калеб – старшеклассник, да-да, один из тех самых качков, возомнивших о себе невесть что. По слегка раскосым глазам парня можно было понять, что тот выпил уже достаточно для того, чтобы не соображать, что творит. Я попыталась вырваться, но Калеб был в два раза больше и крупнее девочки, жующей хлеб с солью на завтрак, обед и ужин.
Почувствовать, как тебя смешивают с грязью, пыхтя где-то сверху так сильно, что даже зажмурив глаза и пытаясь думать о чем-то отвлеченном, ты слышишь это шумное сопение. Ты думаешь о том, как будешь завтра отдавать платье – он пыхтит. Ты думаешь, как же все-таки больно и противно – он пыхтит. Ты думаешь, что ненавидишь мужчин и готова им всем порвать глотку собственными зубами, дабы впиваться в сонную артерию и с наслаждением высасывать эту отраву, что и день и ночь циркулировала по их организму, не давая этим подонкам спокойно сдохнуть – он пыхтит.
Я вернулась домой лишь под утро. Набрав полную ванну холодной воды, опустилась в воду. И зарыдала так громко, как себе никогда не позволяла. Большего унижения в жизни я не испытывала…
Нельзя постоянно думать о том дерьме, что сваливается на тебя – нужно уходить от этого. Поддавшись этим мыслям, я погрузилась в работу, кое-как закончила школу и устроилась работать … да-да, официанткой.
Спроси меня, как делается мусс с вином. Спроси меня, как сделать двухслойный коктейль «Мечта Уругвайской Шляпницы», не смешав меж собой клубнику и авокадо. Спроси меня, давай же. Ну!
И буквально в это же время… ближе к лету я почувствовала жжение в позвоночнике. Адская боль, но никто не мог понять: что происходит. Врач разводил руками, не в силах хотя бы немного притупить боль, но притуплял взгляд, когда в его карман перекочевывала очередная сотня. Жар все больше и больше переходил на спину, это продолжалось на протяжении полутора -двух дней, как вдруг боль стала настолько невыносимой, что мне пришлось отклонить назад голову, лишь бы не завопить… Мне, кажется, было лет восемнадцать, когда из соседского окна раздался крик «Аааа! Motherfucker, что за черт?! Уберите Это!!!». Да, по-моему, именно так и кричали…
Не всем бы понравился факт соседства с волком. Точнее, тогда еще волчонком: неопытным, но с большим потенциалом…
-«А ты все-таки промолчала, сучка…»
Он был отвратителен, когда в последний раз пришел ко мне в кафе. В_Мое_Кафе. На мою территорию. Пьяный, полураздетый, ничерта не соображающий кретин. В прошлом –мечта многих девушек, сейчас же – мерзость в высшей концентрации. Калеб.
Сказать, что я не осознавала, что делаю, нельзя… иначе, какого черта я бы взяла из нижнего ящика тумбы пистолет, оставленный хозяином здесь для самообороны «на всякий случай», парочка подмигиваний, «может выйдем, вспомним кое-что?», и… я опять почувствовала жар в районе позвоночника.
Сальный взгляд блеклых глаз – последнее, что я помню с того вечера.
На следующий день я уволилась из кафе. Кретинка. Только сейчас понимаю, что если бы полиция всерьез взялась за это дело, то ей бы пришлось обшарить весь район и выявить всех тех, кто бежал с места преступления в ближайшие сутки.
Я пошла в парк… в первый раз в своей жизни я зашла в недостроенную будку, в ту, куда не осмеливались соваться даже старшекурсники – настолько жутко она выглядела. Не знаю, о чем я тогда думала, но просидела я там долго… Достаточно долго, чтобы начать копаться в старом хламе, валявшемся под ногами и наткнуться на зеркало с выцветшей пластмассовой оправой. Взяв его за ручку, я внимательно посмотрела в свое отражение…
Это зеркало – последнее, что осталось у меня из того, Реального мира.
Признаться, я не помню, сколь долго мне пришлось «перемещаться» из привычной мне среды сюда, в Вечную Мерзлоту, в Хэлидом. Помню только то, что в больнице, куда я попала, не выдержав температуры [замшевая куртка, Как оказалось, не так уж и сильно спасала от холода. При морозе с ветром ее тепло выдувалось в мгновения ] радовал меня тот факт, что в ближайшее время меня уж точно не повяжут копы.
Кто мог знать, что среди врачей, перешептывавшихся за моей спиной, окажется тот, кто сообразил, откуда могли появиться шрамы на моей холодной как кремень спине? Но, как ни странно, тому факту, что я – метаморф, едва ли он был удивлен. Как оказалось в дальнейшем: подобные «чудные свойства организма» в данной местности не были редкостью. Мужчина, однажды пришедший навестить мою персону в третьем часу ночи, беспардонно разбудив и подняв с кровати, словно по мановению палочки, твердо сказал: «Одевайся, мы уходим».
Через полчаса «мы» уже сидели в затрапезном кафе. Он со спокойным видом Будды, Наблюдающего За Жизнью Божьей Коровки, заказал себе пиво, я же – взлохмаченная, сонная и ни черта не понимающая, что здесь творится, не выдержав и пары минут, задала давно мучавший меня вопрос: «Где я? И кто Вы?»
-О, Дженни, ты там, где ты должна была находиться с самого рождения.
Ненавижу, когда ко мне обращаются как «Дженни».

Через несколько часов заведение было практически безлюдно, лишь только в дальнем углу, опустив голову на скрещенные руки, я заглушала рвущийся из груди истерический хохот. Я в параллельном мире. Я – метаморф. Я должна выбрать сторону либо банды ребят, которые «патрулируют» город с четко проложенными границами, либо «Святыми Ангелами», кои пытаются сопротивляться и вырваться наружу.
Да, но ведь кто-то мог узнать, при каких обстоятельствах я попала сюда, поэтому мой выбор был очевиден.
Прошло уже больше пяти лет, как я состою в организации « Saint Oblivion». Моя «Способность» сыграла мне на руку: после некоторого времени тренировок, к коим меня принуждали комплексы собственной неполноценности, я примкнула в ряды лучших следопытов города. Когти точатся, клыки – белые, в отличие от моего знакомого Гризли, хех. Ему не мешало бы хоть иногда их чистить после нашей травли зайцев. День за два, Год за годом. Мне не повезло лишь однажды, но об этом потом. Ведь конец должен быть слюнявым, розовым и безукоризненно жизнеутверждающим.

…и все жили долго и счастливо,- тихий скрип карандаша прервался, едва она закончила последнюю строчку и с тихим смехом, означавшим начало истерики, резко откинула в сторону тонкую, немного помятую и промокшую от капель воды тетрадь. Следом полетел и карандаш. Переведя карие глаза на кончики пальцев, шатенка, восседая в прохладной ванной, съехала по эмалированной стенке на десяток сантиметров, оставив над водой лишь свои кисти, провела большим пальцем правой руки по испачканным мягким грифелем подушечкам. Смех на мгновение стих…

• сверхчеловеческая способность
Метаморфизм – способность принимать обличие волка.
Черный окрас, полтора метра в холке. Несмотря на свои не самые крупные габариты, в лапах «скрывается» мощь, благодаря которой волчица может сбить с ног человека\ препятствие порядка 90-95 кг. Острые клыки и скулеж перед дверцей пустого холодильника прилагаются.

V. Игровые данные
• пробный пост

- Двойной эспрессо.
- Один со льдом!
- Черничный, третий слева.

Взмахи запотевшими ладонями прямо перед лицом девушки, казалось, не закончатся никогда. Блондин в кепке кричит о том, что он опаздывает и ему необходима чашка кофе как манна небесная; девушка в красной кожаной куртке недовольно стучит кончиками пальцев по гладкой столешнице, умудряясь фальшиво-слащаво улыбаться трем подвыпившим спортсменам, Майку, запыхавшемуся официанту, шныряющему меж столиками со скоростью света и недовольному блондину, одновременно злобно поглядывая на Нее, чьи жалкие попытки сделать одновременно эспрессо и латте с карамелью не увенчались успехом. Брюнетка быстро развернулась и пригнулась, оглядывая «запасы», что хранились в напольном шкафчике, судорожно вспоминая рецепт пирога… «Изюм: на всю массу –полторы горсти,» - тут же пронеслись в голове слова Кэтрин. Да-а, старушка Кэт умела готовить воздушные пироги с начинкой, напоминавшей внеземную амброзию, буквально из воздуха. Рэй потянулась к приоткрытой банке с сухофруктами, быстро отмеряя нужные пропорции и, параллельно, смешав тесто с новыми компонентами, тут же отправилась на кухню, держа двумя руками безумно тяжелую форму…

Тебе восемнадцать лет, ты работаешь официанткой, твой счет давно заблокирован и тебе чудом удается оплачивать квитанции и держаться на плаву благодаря старым папочкиным связям и довольно-скудным чаевым, что оставляют постоянные клиенты. Ты знаешь каждого… нет, ты не запоминаешь лица, лишь детали: приторный цветочный запах – девочка всегда заказывает клубничный чиз-кейк; кожаная, немного поистрепавшаяся черная куртка? Специально для него Райли приходится метаться из кухни обратно за стойку, дабы принести джин, ибо его столь непонятное, но довольно стабильное желание испить «Маргариту» в местном кафе кажется ей довольно забавным. Казалось. Сейчас же отказывать постоянному клиенту могло бы показаться несуразной затеей.
Мешковатые джинсы, такая же толстовка – Ему нужно было подбирать себе одежду, которая была бы на два-три размера меньше той, что обычно была на Нем. От Него всегда пахло цитрусом. И алкоголем. Чересчур длинные пальцы, протягивающие мятую двадцатку, чересчур высокий – лишь когда садился за столик мог находиться на одном уровне с Деверо. Чересчур распущенный, чересчур наглый… он приходил сюда чересчур редко, приводя с собой Чересчур_Выпуклых девиц.
… « Стэ-э-энли, я хочу как в кино!»- нимфетка с глянцевыми губами глупо захихикала, обвивая шею парня короткими лапками, цена маникюра на которых была сравнима со всем месячным доходом Рэй. Вот уже несколько минут девушка сдерживалась от того, чтобы сжать губы в тонкую нить, и с ангельским терпением ждала, когда же парочка наконец сделает свой заказ, но было очевидным, что скорее паста в ее приготовленной к записи шариковой ручке засохнет, нежели Чересчур-Парень и его накрашенная кукла глянут в меню…
Проверка- проверка. Раз, два, три. Ты все еще записываешь свой голос на диктофон, констатируя факты из своей жизни, смешивая их с долей мыслей и идей типа «как выбраться из долгов», «Что сказать Майку на то, что она оставила его мольберт в другом городе», « как тактично отказаться от свидания с Майком», « как не послать Майка ко всем чертям» и т.д., складируя кассеты в кладовке, на третьей полке платяного ящика. Первые две уже заполнены. Три полки никчемной жизни. Три полки позора. Три полки: двенадцать – восемнадцать лет включительно.
«…Наша жизнь запрограммирована таким образом, чтобы никому никогда не удалось сбиться с намеченного ею курса. Попадаются хакеры, но они, чаще всего, и гниют первыми, попав не в ту среду, на которую уповали там, в Программе. Чертов алгоритм. Остается только оплачивать, занимать, зарабатывать, оплачивать. Ходов нет...»- вдавив кнопку до упора, Деверо встала со стула, кинула диктофон на шкафчик, достала из духовки готовый пирог, сняла форму и вновь, через несколько секунд, возвращаясь в «центр событий», голова заполнилась белым шумом, состоящим из жужжащих реплик: Эспрессо, Латте, маффины с сыром, черничные булочки, банановый пирог, американо с молоком, рулет с киви, ванильный чиз-кейк…

Неужели это произошло?
Тихий стон вырвался из груди через секунду, как за последним посетителем закрылась дверь. Умиротворяющая…и такая непривычная тишина таки- посетила сию обитель выпечки и свежего кофе. Райли взяла последние тарелки с кексами, расфасовала оставшийся хлеб по пакетам, убрала мокрые чашки под стойку и задумчиво посмотрела на последнее блюдо, на коем все так же оставался нетронутым пирог с ежевикой. И почему его не брали люди?... Не так уж он был и плох: корица вкупе с имбирем и мягким вкусом ягоды в свежем бисквите – это ведь намного вкуснее клубничных маффинов и шоколадных круасанов!...
…Деверо сидела на холодных ступенях закрытого кафе, закрыв лицо руками. Темно-каштановые волосы практически полностью скрывали уставшее лицо Рэй. Потерев кончиками тонких покрасневших пальцев закрытые веки, она неглядя взяла ложку и, отломив кусочек бисквита, отправила его в рот. Незаконное действие, но кто ее мог увидеть? Суетливый официант давно отправился восвояси и редкому посетителю пришло бы в голову выпить кофе в полночь, а если бы и нашлись такие «совы», то кремовая табличка «closed» наверняка бы остудила их пыл.
Рэй притянула колени к груди и, поставив на одно из них локоть, уперлась подбородком о раскрытую ладонь, пытаясь утихомирить расшалившиеся мысли. Валявшийся подле нее диктофон уже не спасал, пирог был ополовинен, а из головы все никак не шли образы, посещавшие ее в последнее время уж очень часто.
Откуда-то сбоку послышались негромкие шаги. Девушка не стала поворачивать голову, довольно отчетливо произнеся: «Мы закрыты»

VI. Ваши данные
• связь с Вами
nemnogo_serogo@mail.ru

• персонажи
-